f12b10c43050aaa0defd35e6653bec62_user_pic-1

Пандемия показала, что креативным пространствам пришлось нелегко в отсутствии клиентов и стремительно разоряющегося малого бизнеса. Некоторые креативные площадки попросили от правительства помощи, и даже получили ее. Например, Центр дизайна Artplay получил статус первого в Москве креативного технопарка, и соответствующие льготы. Что будет с остальными, которым не удалось получить поддержку, особенно учитывая, что надвигается вторая волна COVID-19, и по всему миру ужесточаются карантинные меры.

Начало развитию креативных площадок положил Тони Блэр в Великобритании, придумав реанимацию таких кластеров в Лондоне, Ливерпуле и других городах страны, потому что в какой-то момент Британия осознала, что кроме своего образования и футбола для туристов и для тех, кто хочет там жить им предложить – нечего. Чем страна на тот момент могла гордиться кроме Биг Бена и Букингемского дворца? И они стали создавать некую новую идентичность, придумывать такие кластеры, которые соединяют в себе не только работу, но и, в том числе, жизнь. Так появилось life style место, где сочетаются пространства для жизни, творчества и работы, и мастерские, и фабрики, и логистика и какие-то творческие бары и т.д. И все это в рамках квартала.

В России интеграция с жильем в таких кварталах пока не произошла, поскольку наши площадки больше ориентированы на работу. Например, «Новая Голландия», «Винзавод», «Флакон». Люди там не ночуют, за исключением каких-то арт-отелей, которые появляются на территориях этих кварталов, например, как в «Даниловской мануфактуре», который, в большей степени, все же является офисным проектом, но тоже с арт-направлением. Когда этот проект создавался, многие резиденты были связаны, в том числе, с модной индустрией и там появился целый домик апартаментов. Поэтому жилая функция там есть.

Вторая функция – рабочая. Там, где было не запрещено работать, люди продолжали работать и в карантин. Если на территории было расположено производство, ориентированное на какие-то нишевые товарные группы, и, в том числе, онлайн-доставку, они работали и доставляли своим потребителям через онлайн доставки и продукцию, и услуги, и медийный онлайн-контент. Например, те же «Новая Голландия», «Винзавод» — ярко выраженные арт-проекты, которые ушли в онлайн и продолжили транслировать различный медийный контент, проводили всевозможные курсы, онлайн-лекции и виртуальные семинары. Часть площадок перевели в онлайн и фестивали, которые были запланированы ранее, но не смогли быть проведены в привычном публике формате.

Вообще, психологи утверждают, что в любой острой фазе кризиса всегда есть некая адаптация и людям нужно чем-то «забить эфир», потому что растет изолированность, нарастает агрессия, растет заболеваемость, и поэтому многие площадки открыли свой контент. Таким образом, креативные пространства выполнили одну из своих социальных функций, они не позволили своей аудитории оставаться один на один с собой, а также сами продолжили коммуницировать с миром. Вполне возможно, некоторым из них для этого была предоставлена какая-то поддержка от благотворительных фондов.

Так что полностью жизнь в креативных кластерах во время режима самоизоляции не остановилась. Если кто-то что-то мог производить – производили, художники продолжили творить на будущее. Т.е. сам процесс творчества/производства на арт площадках – не был закрыт, просто сами площадки потеряли зрителей. А это то, ради чего все это создавалось. Площадки потеряли потребителя, клиента, туристов. Вокруг таких пространств всегда были люди, которые приходят, смотрят, покупают, общаются и пр., именно они «кормили» бары, рестораны, сувенирные лавки и проч. И именно этот сегмент пострадал сильнее всего.

Есть еще одна важная история – это волонтерство. Многие проекты тогда пытались показать миру свою высокую клиентоориентированность и рассказывали, как они помогали людям, разносили им продукты, проводили онлайн мастер-классы, вели психологические консультации по поддержке населения и пр. И это достаточно мощное движение. Они выпускали различные коллекции, которые могли стать как заработком, так и просто были попыткой сохранить команду, мощности и как-то просто пережить это время. Но, с другой стороны, для таких людей, как правило, очень важно быть причастным.

Например, Arny Praht в пользу фонда «Ночлежка» начал шить сумки-шоперы. Вырученные средства они отдавали  в пользу фонда, который поддерживает бездомных людей. Еще один благотворительный проект «Наивно? Очень» —фонд, который помогает людям с психоневрологическими отклонениями в развитии, выпустил целую коллекцию «Противовирусное». Это модные свитшоты с принтами, которые доставляли прямо домой, а заработанные деньги также отправляют на помощь этим людям. И такие инициативы шли именно  от резидентов креативных пространств.

А владельцы этих пространств, в основной своей массе, пытались добиться от городских властей признания креативной отрасли пострадавшей от пандемии, потому что это малые предпринимательства и люди «эмоционально подвижные», которые в том числе разрабатывают инновационные материалы. В результате кому-то снизили аренду, кому-то предоставили арендные каникулы, чтобы помочь выжить.

Для сокращения финансовых потерь владельцы креативных площадок также предпринимали различные меры. Кто-то открыл свои онлайн-стримы, онлайн-площадки, и весь маркетинг этих пространств работал на то, чтобы этот онлайн продвигать, т.е. маркетинговая активность не была сокращена. «Винзавод», например, запускал прямые эфиры, «Новая Голландия» проводила множество онлайн-лекций, а Студия Seasons каждый вечер в 19:00 делала прямые выходы в эфир с разными творческими коллективами, в том числе зарубежными. Причем такие проекты почти сразу вышли за рамки одного города и стали международными.

Отмечу, что доходная составляющая собственников таких пространств состоит не только из  арендного дохода. Владельцы часто выступают еще и продюсерами своих площадок, поэтому они могут зарабатывать, например, на организации мероприятий, на кейтринге и пр. Понятно, что в период карантина у них «провалилась» и реклама, и вообще снизились доходы, арендный доход в прежнем объеме они не получали, и это вынудило их рассматривать новые модели для заработка, и этот процесс будет активно продолжаться.

Перспективы у таких площадок есть, и, думаю, даже вторая волна пандемии и введение карантинных мер их не убьет. Будет больше маленьких, камерных мероприятий, на 100-200 человек. Собственники сейчас больше думают о конверсии, чем просто о трафике. Но это все равно будут как онлайн, так и офлайн-проекты. Уже понятно, что без онлайн-мероприятий креативные пространства жить уже точно не будут. Аудитория, потребитель приучен к тому, что все анонсы, продвижение, реклама идет в онлайне, развиваются онлайн-продажи и проч.

Но я не удивлюсь, если в дальнейшем на этих территориях будет больше появляться каких-то жилых пространств, например, в площадки будут интегрироваться коливинги, помимо коворкингов, где человек может и жить, и работать. Думаю, что возникнут и новые креативные форматы, например, появятся творческие а-ля «эко-деревни», потому что сейчас люди больше стремятся жить на природе. Вполне возможно, будет больше и таких арт-проектов где-нибудь на берегу моря. Но понятно одно, что старый, привычный всем формат креативных пространств ушел в прошлое.