Репортаж JOY 2016

Так повелось, что финалисты и победители премии JOY объявляются только на самой премии. Этого мало, решили мы! Мы хотим, чтобы профессиональное сообщество знало своих героев. И не просто знало об их существовании, но и понимало, что это за люди. Поэтому мы представляем вашему вниманию серию интервью с финалистами и победителями премии JOY 2016. Начнем с номинации «Репортаж». Просто так, без причины. Итак, знакомьтесь.

Оргкомитет JOY

Юлия Шишалова, финалист и победитель номинации «Репортаж» премии JOY 2016, работы «Образовательный портал, или внимание на ворота», «Новые приметы городов: что смотреть в российских регионах»

О чем вам нравится писать больше всего, а какие темы стараетесь избегать?

Нравится писать про то, что вдохновляет. А практика показывает, что вдохновиться можно практически любой темой. Главное — встретить неравнодушного человека: часто эмоции заряжают быстрее, чем факты сами по себе. Еще на заре интернета, когда основным источником информации все еще были люди, мне повезло встретить влюбленных в свое дело экспертов, благодаря которым я с удовольствием писала и про унитазы, и про кастрюли, и про керамическую плитку, и даже про крепления для горнолыжных ботинок. С другой стороны, именно из-за подверженности чужим эмоциям никогда не видела себя в журналистике на социальные темы: психологически это было бы слишком тяжело. Хотя и архитектура, которой посвящаю себя последние четыре года, может оказывать сильное впечатление: совсем недавно из музея военной истории в Дрездене, спроектированного Либескиндом, меня буквально выносили — настолько достоверно авторам пространства и экспозиции музея удалось передать весь ужас и боль войны, которые и обрушились на меня со всей силой. Это меня в архитектуре и привлекает: изучать то, какое влияние оказывает на нас материальный мир.

Помните, во сколько написали свою первую статью?

Мне было 13, я поступила в 10-й математический класс новой школы для одаренных детей. В ней были современные компьютеры и принтеры, так что мы быстро организовали выпуск «настоящей» печатной газеты. И первым моим материалом для нее был репортаж о том, что жители города знают и думают о нашей новой школе. Хорошо помню, как два дня после уроков бегала по городу и приставала к прохожим с вопросами, хотя была ужасно стеснительной. Наверное, и для этого тоже я пошла в журналистику: чтобы научиться общаться с людьми, находить с ними общий язык, объяснять их образ мышления самой себе и всем остальным.

Что вы считаете основными вехами в своей карьере?

Первая веха — та первая статья, за которую мне действительно заплатили. Была такая серия журналов в конце 90-х — «Экспертиза и тесты». И было общажное сообщество, выполнявшее функции сегодняшних социальных сетей. Я училась на механико-математическом факультете МГУ, а редакторы в упомянутых журналах были сплошь с мехмата и физфака (с тех пор я не раз убедилась, что техническое образование, как ни одно другое, учит анализировать и структурировать информацию). Меня с ними познакомили, я получила первый заказ — написать о моющих средствах для посуды и уборки. Мое неистовое стремление хорошо выполнить задание закончилось практически поэмой в стихах — редакция «Экспертиз» повеселилась вдоволь. Но меня напечатали. Дали новые заказы. Для меня это было признание. А уже через год — через еще одно «общажное» знакомство — я попала в редакцию журнала «Интерьер+Дизайн» и следующие 7 лет работала в интерьерных изданиях.

Второй переломный момент — «выход в интернет»: меня позвали в телепрограмму «Квартирный вопрос» делать информационный портал. Следующие 7 лет я посвятила изучению всего, что связано с производством сайтов, научилась разбираться в хостингах, кодах, SEO, форматах интернет-рекламы и толковать статистику. Однако тема интерьеров, которой я продолжала заниматься, уже перестала вдохновлять, как прежде. Поэтому, когда меня пригласили стать частью команды сайта Архсовета Москвы, который еще только создавался, я не сомневалась ни секунды.

Смена тематики потребовала больших усилий, приходилось не только много работать, но и много читать, восполняя пробелы в знаниях, — собственно, я до сих пор постоянно учусь. И это еще одна причина, почему я люблю журналистику: каждый день ты узнаешь что-то новое.

Каково вам было стать победителем JOY? Изменилось ли что-то в вашей карьере после этого?

За почти 20 лет работы это было мое первое участие в журналистской премии — и первая победа. Было приятно получить столь высокую оценку коллег: сразу три моих статьи оказались в шорт-листе двух номинаций. Хотя приятно — не совсем то слово: скорее, это была эйфория, почти такая же, как когда тысячными тиражами напечатали мою «оду моющим средствам». А почти сразу после получения награды — хотя это, возможно, и совпадение — я возглавила старейший в России и наиболее уважаемый в архитектурной среде журнал «Проект Россия».

Если бы вы были членом жюри, отдали бы вы победу в данной номинации себе или предпочли другого кандидата? Почему?

Сложно судить объективно, поскольку я не видела работ своих соперников. Однако, мне кажется, задача таких премий, как и, к слову, архитектурных конкурсов, — открывать новые имена. «Новички» — а я считаю себя одним из них — могут выше оценить подобные поощрения, чем «старейшины» профессии. Так что я как минимум благодарна членам жюри, что они отметили именно меня.

Вы согласны с тем, что вы являетесь представителем вымирающего жанра? Почему?

Присущее людям нашей профессии любопытство заставляет внимательно следить, в том числе, за рынком профессий. Действительно, в тематических исследованиях «корреспондент» стоит в списке «умирающих» занятий. В конце концов, мы живем в век онлайн-трансляций и программ, которые умеют переводить голос в текст, а текст — в осмысленное информационное сообщение (биржевые сводки для многих западных интернет-ресурсов давно пишут машинные скрипты). Однако я верю, что авторское видение и анализ всегда будут ценится, а в эру компьютеров — даже больше, чем раньше. Авторская журналистика останется востребованной. Хотя, вероятно, примет несколько иные формы — уже сейчас мы имеем целое поколение блогеров, телеграмеров, инстаграмеров, ю-тьюберов. Проблему я вижу только в одном: люди стали меньше читать и в целом предпочитают получать информацию другими способами — не через текст. То есть авторская текстовая журналистика в будущем, скорее всего, станет чем-то вроде элитного жанра для избранных. И тут уже каждый должен будет решить для себя: оставаться в ней или подстроиться под требования рынка и научиться работать в новых форматах.

Считаете ли вы, что то, что вы делаете, реально необходимо рынку?

На портале archspeech.com у меня был проект «Перспективный план», серия статей о молодых архитектурных бюро. И многие потом рассказывали мне, как благодаря этим статьям их куда-то пригласили, что-то им заказали, произошел качественный карьерный скачок. Благодарили. Унитазы, которые я расписывала с неменьшим рвением, никогда не говорили «спасибо». Но дело не только в этом.

Долгое время архитекторы были для меня этакими «небожителями», ни перед кем не отчитывающимися творцами мира. А в глазах широкой публики столь вопиющая оторванность от жизни трактуется, к сожалению, лишь негативно: «эти архитекторы» делают непонятно что и непонятно почему. И я быстро поняла, в чем моя глобальная задача: попытаться сократить пропасть между «этими архитекторами» и теми, для кого они на самом деле работают. Хотя — и это удивляет меня до сих пор — архитекторы и в самом деле не всегда отдают себе в этом отчет. Не всегда, работая над проектом, они четко понимают, для кого проектируют — не считая, конечно, того, кто в конечном итоге за это платит. Научить их этому — другая проблема, проблема образования. А мы, архитектурные журналисты, должны объяснять их действия простым людям. Объяснять, почему должно быть именно так, а не по-другому. Рассказывать, что такое хорошая и плохая архитектура. Анализировать, аргументировать, убеждать, хвалить, критиковать. Популяризировать архитектуру как таковую. Сейчас, например, в большинстве изданий по недвижимости имя архитектора даже не считают нужным упоминать. И это не претензия к журналистам — это следствие общего отношения к архитектурной профессии в обществе. Если бы на моем веку это отношение удалось хоть немного изменить — я бы смогла считать, что не зря жила на этом свете.

Вы считаете, что журналистика — это профессия на всю жизнь?

Не скрою, мысли о смене рода деятельности приходили мне в голову. Но тут же уходили. Потому что я не могу себе представить ни одной другой профессии, в которой ты так часто мог бы переживать это удивительное чувство рождения нового. Ведь журнал, и даже каждая маленькая статья, — как ребенок, в которого ты вложил все лучшее, что смог ему дать на тот момент. Профессии, которая все время заставляет тебя путешествовать и знакомиться с новыми людьми — если не физически, то виртуально. Профессии, которая дает поводы все же гордиться своими современниками и не поддаваться общим упадническим настроениям (хотя соблазн ох как велик). Журналистика — источник вечного драйва, и отказываться от него я пока не собираюсь.

Антон Погорельский, финалист номинации «Репортаж» премии JOY 2016, работа «Культурное наследие: зачем активисты пытаются сохранить пятиэтажки в Москве»

О чем вам нравится писать больше всего, а какие темы стараетесь избегать?

Я люблю темы, которые требуют грамотной упаковки и связного нарратива. Собрать информацию из сотни разных источников, всё проверить и сложить в цельную, хорошо рассказанную историю — это то, чем я люблю заниматься. Работа корреспондента — нечто противоположное. Разумеется, иногда мне даже хочется сделать материал, для которого нужно лично говорить с живыми людьми — но сейчас такое происходит нечасто. Я бы сказал, что мне удалось найти устраивающий меня баланс между аналитическими текстами и репортажами.

Помните, во сколько написали свою первую статью?

Да, мне было 11 лет. Это был отчёт о гонке Формулы-1.

Что вы считаете основными вехами в своей карьере?

Важнейший момент — начало работы в старой команде «Ленты.ру» в декабре 2010 года. Там я научился очень многому. Я говорю не только о сугубо журналистских моментах, но и об общей организации рабочего процесса, о выстраивании отношений с коллегами. Было непросто, и я благодарен моим коллегам по «Ленте.ру» и «Мотору» за их терпение.

Как вы относитесь к журналистским Премиям, в частности — к JOY?

Оставлю без ответа.

Если бы вы были членом жюри, какого журналиста вы бы наградили призом собственных симпатий? Почему?

Не буду оригинален: Юрий Сапрыкин — блестящий журналист. Если говорить о чуть менее очевидных людях, то я бы выделил Александра Горбачёва из Медузы. Порой ему удаётся удивительно точно вербализовать то, что у других сформулировать не получается. Это редкое умение.

Вы согласны с тем, что вы являетесь представителем вымирающего жанра? Почему?

Да, бесспорно. Роботы могут заменить журналистов-новостников уже сейчас, дальше автоматизация станет ещё большей. Впрочем, отмирание привычной всем журналистики пока происходит медленнее, чем я ожидал, так что, думаю, на мой век работы хватит.

Считаете ли вы, что то, что вы делаете, реально необходимо рынку?

Я не оперирую такими категориями. Я ориентируюсь на то, что может быть интересно читателю. Если кому-то из читателей нравится то, что я делаю, значит, всё не зря.

Вы считаете, что журналистика — это профессия на всю жизнь?

Да, журналистикой вполне можно заниматься всю жизнь. Если повезёт.

Все о JOY 2017 на официальном сайте 

Узнать о победителях и финалистах JOY 2016, номинация «Аналитический материал»

Узнать о финалистах и победителях JOY 2016, номинация «Интервью года»